Петрусёв против Лукашенко

В ближайшую субботу на Центральном спортивном комплексе (ЦСК) должно собраться несколько тысяч рязанцев, чтобы стать свидетелями многочасового фестиваля «Рожденные в СССР», в котором собираются принять участие почти все сколько-нибудь заметные ВИА, доставшиеся нам с советских времен. Только, наверное, уместнее было бы назвать мероприятие словами «буревестника революции» Максима Горького: «Безумству храбрых поем мы песню». Создатель концертного агентства «Синий апельсин» Виктор Петрусёв – мало того, что первым в стране решился устроить подобного масштаба фестиваль вокально-инструментальных ансамблей, так еще и проводит его не где-нибудь в столицах, а в родном провинциальном городе, жителей которого ни богатыми, ни легкими на подъем не назовешь. Вдобавок летом. И на открытом стадионе, где многое зависит от погоды. Про то, как он решился на такой революционный шаг, Виктор сегодня рассказывает местной «Новой».

– Название концертного агентства «Синий апельсин» – броское, запоминающееся, особенно для провинции. Сами придумали?

– Название агентства пришло неожиданно в одной веселой московской компании. Я обронил фразу, что надо бы привязать название к апельсину, так как агентство занималось концертами разных жанров и музыкальных направлений: каждая долька – свое направление. И тут в разговор вступил мой друг, который уже спал в салате. Поднял голову и говорит: «Назови “Синий апельсин”. Все будут спрашивать, почему синий, при этом будут улыбаться, а это располагает к дальнейшему разговору». Сказав эту речь, друг опять упал в салат. Мы тогда просто посмеялись, а когда ехал домой в Рязань, то решил: почему бы нет? Так и появился «Синий апельсин». Когда сейчас встречаю своего друга, а это Заслуженный артист России, где-нибудь на концерте или просто в компании, и говорю ему «спасибо» за помощь в названии агентства – он смотрит удивленно, потому что даже не помнит.

– Как я понимаю, регулярные концерты различных ВИА в Муниципальном культурном центре (МКЦ) – это ваши мероприятия. «Синий апельсин» только этим занимается? Расскажите про «фронт работ».

– Концертное агентство с каждым годом набирает обороты, работает не только в Рязани и Рязанской области, но и в Москве, Подмосковье, в таких отдаленных местах, как Архангельск, Омск, Хабаровск. При этом в Рязани почему-то у многих в голове клише, что «Синий апельсин» работает только с вокально-инструментальными ансамблями, хотя это не так. Я прокатываю самых разных артистов самых разных жанров и направлений – это может быть и хор, и исполнители шансона – Вилли Иванович Токарев, например, с которым мы проехали пол-России. У меня большой перечень артистов из прошлого и настоящего – от Любови Успенской до Макса Барских и многих других. Просто я тяготею к музыке, которую считаю правильной. Никого не хочу хаять, но в основном концертные агентства заняты исполнителями песен-однодневок, которые мне не по душе. Мне больше нравятся песни, живущие десятилетиями, а это, прежде всего, песни советских времен. Впрочем, о предпочтениях в музыке можно долго говорить. Агентство – это купец, музыкант – товар, который ты должен продать. Но это правильные прокатчики к делу так подходят. И приглашают уже распавшуюся группу «Грибы». Ну, а я приверженец хорошей песни. Мне важно, чтобы люди получали удовольствие от концерта. Пусть даже будет минус по деньгам.

– И часто бывает заведомо ясно, что мероприятие «в ноль» или даже «в минус», но все равно его делаешь, потому что хочется подарить людям праздник?

– Ближайшее такое мероприятие у меня 2 июня будет на стадионе ЦСК – всероссийский фестиваль вокально-инструментальных ансамблей «Рожденные в СССР». Причем это первый в России подобный фестиваль. Идея, конечно, не моя – почти каждый год такое делает Александр Лукашенко в Белоруссии в рамках «Славянского базара», куда приглашает все, какие можно, вокально-инструментальные ансамбли. Но там это на дотации государства – как соцпакет. А я решил попробовать сделать это в России и за свои деньги, заранее зная, что могут быть неслабые «минусА». Но вообще это нормальное существование любого концертного агентства, где не бывает все ровно и сладко: сегодня заработал – завтра потерял.

– Сейчас по стране колесят десятки коллективов под названиями популярных советских ВИА – одних «Песняров», если мне память не изменяет, существует на сегодня пять штук. Это похоже на ситуацию начала 1990-х, когда сиротские песни «Ласкового мая» под одну и ту же «фанеру» каждый вечер пели разные солисты в нескольких городах сразу. Как отличить «настоящий» старый ВИА от «ненастоящего»? И вообще откуда взялось такое столпотворение коллективов с одинаковыми названиями?

– Начнем издалека. Во времена перестройки на сцену выплыли артисты из разряда «поющие трусы», которые даже нот не знают, не могут отличить «до» от «ре». Но зато они стали звездами умирающего Советского Союза еще в горбачевские времена – их снимали по телевидению, крутили по радио, они записывали диски, в них вкладывали деньги, и они сами зарабатывали деньги. Как тот же «Ласковый май», который бездарность полная, хотя уважаю Андрея Разина за то, что у него хватило энергии фактически перевернуть отечественный шоу-бизнес с ног на голову, времена такие были. И как раз тогда начался окончательный распад вокально-инструментального движения – направление стало недовостребовано. И Росконцерт отошел в сторону, и Союз композиторов немного утих, о чем я жалею, – не стало комиссий, проверяющих концертную программу у каждого коллектива. А это я бы прямо сейчас возобновил, потому что на сегодня процентов шестьдесят нашей эстрады можно смело гнать метлой со сцены.

В начале 1990-х ВИА практически все оказались развалены. Только «Цветы» продолжили работать – ушли в тень, но не распались, как отчасти и «Самоцветы». А другие – буквально все потерпели крах и разбежались. Пока идея возобновить это движение не пришла в голову Сергею Дроздову из ВИА «Синяя птица». Он связался с братьями Болотными, руководителями, и первым ВИА на российском рынке, который оказался воссоздан, стала «Синяя птица». Это было еще в конце 1990-х. С тех пор все, кто принимал хоть какое-то участие в популярных коллективах, начали писать на афишах, что они и есть эти самые коллективы. Вот вы говорите, что «Песняров» сейчас пять составов – это не так, на самом деле их больше. Хотя настоящие «Песняры» – это Борткевич, Мулявин и Кашепаров.

Многое происходит по принципу «кто раньше встал – того и тапки». Вот, например, коллектив «Лейся, песня»: Александр Филаткин получил патент, фактически купил себе этот бренд и теперь именно он «Лейся, песня». А настоящие музыканты коллектива – Марина Школьник и другие артисты, работавшие со старым составом, остались в тени. Под названием «Синяя птица» тоже выступает теперь много коллективов – и Галицкого, и Преображенского, и Арабаджи, и Дроздова. Половина из них к «настоящему» ВИА «Синяя птица» вообще никакого отношения не имеют.

Если говорить, кто еще конкретно из старых коллективов сохранился – это, например, «Поющие гитары», где остался Евгений Броневицкий, играющий там с 1968 года, ему 73 года уже. Борисов и Васильев – тоже остались в «Поющих гитарах», вместе они сохранили свой коллектив. Стас Намин молодец – сохранил «Цветы». Маликов-старший молодец – сохранил «Самоцветы». Белорусские «Сябры» тоже сохранились, но они редко бывают в России.

– Я правильно понимаю, что 2 июня на ЦСК среди участников будут, в основном, именно старые, а не новые составы именитых ВИА?

– Конечно. При отборе на этот фестиваль я хотел в первую очередь собрать тех, кто принимал участие в самых первых составах прославленных коллективов. Допустим, Анатолий Кашепаров – это и есть «Песняры», Валерий Ярушин – это «Ариэль», Анатолий Алёшин – это «Аракс» и «Весёлые ребята», Дмитрий Галицкий – это и есть «Синяя птица». Все это люди, которые начинали ансамбли. Почти все участники моего фестиваля выступали в легендарных ВИА, еще когда были молоды и красивы, хотя и сейчас многие из них более чем ничего.

– Про название концертного агентства – сильная история. Наверняка, бывает много смешных историй, связанных и с концертами.

– Историй полно, но не хотелось бы называть конкретных артистов. У концертных агентств есть общий «черный список» – мы же постоянно на связи друг с другом, делимся с коллегами информацией о том, как проходят концерты. И есть артисты, с которыми лучше вообще не связываться – по самым разным причинам. Кто-то слишком капризен, у кого-то вообще «крыша съехала» от «звездной болезни», хотя по большому счету все это такие же обычные люди. Встречается разное – смешные истории тоже. У меня бывало такое, что люди вместо Рязани приезжали в другой город, и это выяснялось за полчаса до концерта – мы их ждем, а они перепутали даты и города.

Много случаев, связанных с таким явлением как «сценотерапия», потому что сцена действительно лечит артистов. Положительные примеры можно даже рассказывать с именами. Вот, например, солист «Цветов» Олег Предтеченский приехал на концерт в Рязань с высокой температурой – у него было 39 перед выходом на сцену, я ездил покупать ему таблетки. И что вы думаете? Он с температурой выходит на сцену, два часа длится концерт, а после меряем температуру – 36,8. То есть человек получил такой заряд энергии от зала, что температура спала. Мы были, конечно, в шоке, а он говорит: «Это нормальный процесс, часто такое бывает».

Как-то артист – причем Заслуженный артист России – не подрассчитав возможности, сильно покушал горячительных напитков. Зал битком, а я тащу его к сцене буквально на себе, чуть ли не волоком, ставлю за сценой, бью по щекам, говорю: «Твой выход!» Человек делает шаг на сцену – и как не было опьянения. Поет свои популярные песни, и вряд ли кто в зале понимает, что за пять минут до этого человек был «труп». Народ доволен, аплодирует. А человек кланяется, поворачивается, уходит за сцену – и тут же падает без чувств. Я его опять кладу на плечо и волоку в гримерку.

Однажды был концерт в городе N, где я делал праздник Дня города. И уже другой Заслуженный артист России хорошо отработал, исполняя свои песни, но после ему в эйфории почему-то вздумалось снять штаны и повернуться к залу, чтобы задницу показать. Это был неадекват полный, выглядело очень неприятно. Конечно, много любезных слов я выслушал потом от местной администрации, хотя люди, конечно, поняли, что дело не во мне, а в артисте. И с тех пор этот город для заслуженного артиста закрыт.

– Давайте вернемся к грядущему фестивалю. Есть важный момент, который многих, наверное, интересует. На ЦСК открытые трибуны: что делать, если вдруг дождь пойдет?

– На ЦСК имеется козырек, закрывающий несколько рядов, но вообще, конечно, лучше иметь с собой зонтик – на всякий случай. Концерт ведь состоится при любой погоде.

– Самый главный вопрос: апельсины каждому пришедшему на ЦСК полагаются?

– Прикольно было бы, но тогда, наверное, вообще разорюсь (смеется). На какой-то другой концерт, возможно, так и сделаю – спасибо за идею. В будущем я хочу расширить границы. Заметили, наверное, что в Рязани из года в год работают одни и те же артисты. Конечно, я пытаюсь это разнообразить, но не всегда получается. А сейчас могу с точностью до недели предсказать, когда тот или иной коллектив сыграет в Рязанской филармонии или МКЦ – даже если не я привожу. А есть ниша, про которую все забывают, – артисты зарубежной эстрады. Но почему-то никто не привозит, допустим, «Scorpions» или «Secret Service». Если продолжить говорить о поп-музыке, то мечтаю сделать на рязанской земле свое «Сан-Ремо» в Ледовом дворце, где могут быть Тото Кутуньо, «Рикки э повери», другие коллективы, выступавшие на этом фестивале. Поэтому в новом сезоне думаю больше сил приложить к тому, чтобы привлекать зарубежных исполнителей. Тем более, их гонорар зачастую сопоставим с гонорарами наших «звезд» или даже меньше, а уровень профессионализма совсем другой – не хочу никого обидеть, но разница очевидна. У многих наших коллективов цены настолько задраны, что половина из них чаще пьют чай на кухне, чем дают концерты.

Анатолий Обыдёнкин

читать весь номер