Отдай жилье и спи на улице

Квартирный вопрос продолжает портить не только наших граждан, но и дальнейшую жизнь многим жильцам, и поэтому знаменитая фраза Михаила Булгакова не потеряла актуальности в современных перипетиях нашего бытия. История одного такого квартирного вопроса заставила обратить на себя внимание не только по причине драматизма, но и из-за возникшей проблемы, о которой многие не догадываются, но которая заставит серьезно задуматься и вздрогнуть.

Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире, – фраза из киноленты «Кавказская пленница» стала крылатым выражением. Но речь пойдет не о том советском суде, а о Советском районном суде г. Рязани, который 1 ноября 2018 года принял решение по иску администрации г. Рязани.

В редакцию обратился житель нашего города Сергей Акимов, который поведал свою историю. В 2003 году он поселился вместе со своим дедом Евгением Грязновым, будучи еще в возрасте 14 лет. Правила регистрации, действующие с 1995 года, позволяли несовершеннолетним с указанного возраста проживать отдельно от родителей. В тот момент отец Сергея занимался вопросом перевода по службе и в дальнейшем уехал служить в Москву, в один из СИЗО. А в Рязани его мать, будучи инвалидом 2 группы, осталась одна с ним и младшим братом.

Дед проживал в однокомнатной неприватизированной квартире, бывшей комнате коммуналки, вместе с Марией Петровой, с которой они прожили вместе более 40 лет. На тот момент деду Сергея было 65 лет, что как раз соответствует пенсионному возрасту по новой и очередной пенсионной реформе.

Сергей Акимов (на переднем плане) с бабой Машей, младшим братом и дедушкой в той самой квартире

Шли годы, Сергей успел отучиться, а в 2009 году его дед умер. Сергей продолжал проживать в квартире уже с Марией Петровой, которую он считал своей бабушкой. На следующий год Сергея призвали на срочную службу в армию, он отслужил, вернулся, начал работать, и вот в 2018 году баба Маша, как называет ее Сергей, умерла. Детей у нее своих не было.

Оказывается, что Петрова была нанимателем квартиры, а вот зарегистрировал ли брак с ней дед Сергея в свое время, так и осталось загадкой.

И вот Акимов уже в 2018 году решил перевести лицевой счет в квартире на себя, но не тут-то было. Администрация г. Рязани подала в суд иск о признании его не приобретшим право пользования жилым помещением, и в переводе лицевого счета Сергей получил отказ. Суд принял сторону администрации и соответствующий иск удовлетворил.

Вроде бы обычная история, но детальный анализ судебного решения заставляет вообще усомниться в том, что такое решение могло появиться.

Оказывается, Сергей не представил суду доказательств, что его дед обращался к наймодателю за получением согласия. Суд пришел к выводу, что не подтверждено волеизъявление умершей Петровой на вселение в квартиру Сергея в 2003 году, а регистрация (документы по которой суд вообще не исследовал) по месту жительства без родственных отношений с бабой Машей якобы подтверждает, причем бесспорно, что она согласия на вселение Сергея не давала.

Парадоксальность ситуации заключается в том, что единственными доказательствами дачи и получения согласия, как со стороны деда Сергея, так и со стороны бабы Маши, на вселение Сергея были документы, связанные с регистрацией его в квартире. Но такие документы хранятся нашими государственными органами (сейчас входят в структуру МВД РФ) небольшой срок и уничтожаются после истечения срока хранения. Ветеран паспортно-визовой службы пояснил, что всегда при регистрации гражданина бралось письменное согласие нанимателя (баба Маша) и всех проживающих совершеннолетних лиц. Обычно для этого к заявлению на регистрацию прикладывались письменные заявления данных лиц.

Еще в 1987 году Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 2 указал, что под вселением понимается, как правило, вселение с соблюдением положений о прописке. И это логично, если наниматель и проживающие с ним лица дают согласие на регистрацию, то этим они дают согласие и на проживание. Но кому интересны разъяснения законов СССР, если суд в деле с Сергеем признал его не приобретшим право по договору социального найма, хотя в 2003 году действовал Жилищный кодекс РСФСР, и такого понятия как договор социального найма вообще не существовало.

Сергей еще и платил многие годы квартплату за квартиру, но суд посчитал, что это права на проживание Сергею не дает, как и само его проживание.

Вот так живешь в квартире, платишь за нее, официально зарегистрирован, а потом оказывается, что прав-то никаких и не имеешь.

Еще суд в решении указал, что Сергей не доказал того, что его дед получил согласие от Петровой на вселение его самого в квартиру, а это вообще произошло в 1981 году, когда Сергей еще не родился, и когда в СССР не было своих жилищных кодексов. Однако строгость в исполнении законов в те времена наводит на мысли, что не могла быть проведена такая регистрация без положительного решения жилищной комиссии, и если в то время государство позволило деду Сергея прописаться в квартире, то все было абсолютно законно. Но то, что ранее было законно по законам СССР, как оказывается, еще не означает, что это законно сейчас по законам современной России в 2018 году.

Есть две регистрации по месту жительства в квартире Сергея в 2003 году и его деда в 1981 году, которые никто не оспорил и не признал их незаконными, но это не идет в счет.

В России судебные решения не являются прецедентами, но это в теории, а на практике судьи стараются придерживаться практики, которая уже есть, причем это особо касается судебных решений своего региона.

И чтобы вам, уважаемые читатели, не повторить судьбу Сергея, ничего не остается, как заблаговременно подготовить папочку с документами, подтверждающими, по сути, что вас законно зарегистрировали и вселили, что все проживающие совместно дали письменное согласие на регистрацию. Такие документы можно получить в виде копий (если еще их дадут), обратившись в районное подразделение по вопросам миграции МВД РФ. А вот если вам скажут, что документы уничтожены по причине истечения срока хранения, то ничего не остается, как надеяться на волю случая, что городская администрация не подаст на вас в суд. А если все же подаст, то в этом случае судьба может быть предрешена.

Кажется очевидным, что обязанность доказывания отсутствия согласия на проживание со стороны проживающих совместно лиц должна была быть возложена на городскую администрацию. И вопрос смотрелся бы по-другому, если в суд администрация представила бы документы, из которых явственно следовало, что кто-то из проживающих действительно такого согласия не дал. Но почему-то суд возложил обязанность доказывания получения согласия именно на Сергея, который, конечно же, ничего доказать не смог, и разве должен он был это делать?

Особенно вы попадаете в зону риска, если дом, в котором вы проживаете, подлежит расселению, как и в случае с Сергеем Акимовым. Ведь если в таком случае человек теряет права на жилище, то квартира отходит администрации.

Городская администрация 15 лет не подавала в суд на Сергея, пока были живы его дед и баба Маша и пока дом не подлежал расселению. Это наводит на определенный вопрос, а не присутствует ли в данной истории коррупционная составляющая?

Сергей при рассмотрении дела обратился к суду с заявлением о пропуске истцом исковой давности, его письменное заявление официально было зарегистрировано и имеется в деле. Но странно, что заявление так и осталось нерассмотренным, суд его не удовлетворил и не отклонил. Вообще, для судей нарушение права на судебную защиту является критическим, однако практика показывает, что если вы будете просить что-то у суда, еще не означает, что вашу просьбу суд вообще рассмотрит, тем более, когда истцом выступает уважаемая администрация.

В редакции есть копия апелляционной жалобы на решение суда на 23 страницах. Там подробно описано множество нарушений, но это больше вопросы к юристам и судьям, которые ее будут рассматривать. Однако мы будет внимательно следить за дальнейшей судьбой Сергея и рассмотрением жалобы.

28 ноября 2018 года появилась информация, что президент Путин подписал закон, который отменяет для граждан обязанность доказывать отсутствие задолженностей по счетам за жилищно-коммунальные услуги при получении субсидий и компенсаций. Этот вектор политики вроде бы направлен на освобождение людей от доказывания того, что должно делать государство. И тут, параллельно этому мы узнаем, что в Рязани суд возлагает на человека обязанность доказать то, что содержалось в документах государственного органа, но которые должны быть уничтожены этим органом, причем на законных основаниях.

Если судебное решение по делу Сергея апелляционный суд оставит в силе, то в Рязани может сложиться неоднозначная судебная практика. По ней каждый человек (ответчик) может потерять неприватизированное жилье, потому что он вовремя не приготовил про запас заветную папочку с документами. В этой папочке должны быть документы о своих, вроде бы законных, регистрации и вселении, а также о регистрации и вселении тех, кто вас вселяет к себе (а это может относиться ко времени СССР), ведь после их уничтожения государственным органом доказать уже будет ничего невозможно.

Не совсем ясно, как такая судебная практика будет сочетаться с якобы проводимой политикой президента РФ. Конечно, это будет подстегивать граждан быстрее проводить приватизацию, ведь иные гарантии на жилище в один прекрасный день могут превратиться в иллюзию.

Отдел спецпроектов

читать весь номер