Весной 2022 года в 1170 километрах к западу от Рязани заседала рада польского города Острув-Мазовецка. Пан радный Вячеслав Шиманский вышел к микрофону и сказал, что предстоит принять трудное решение:
– Розвязанье о всполпраце с российским мястом Рязань…
Да, договор о сотрудничестве официально прекращен. За это при голосовании высказались все 20 избранных населением города депутатов. Так закончилась, или скорее была приостановлена дружба, начавшаяся в 2008 году.
К счастью, в этом небольшом (23 тысячи жителей) городе мне удалось побывать тремя годами ранее.
Костел Вознесения
В советские годы у Рязани был другой город-побратим в Польше – «столица мультфильмов» Бельска-Бяла. Но в 1990-е годы срок действия старого договора истек, его так и не продлили.
Руководство Острува-Мазовецка подписало партнерский договор в 2008-м. Несколько лет польские делегации посещали Рязань, студенты из Мазовии гостили в РГУ, развалины бывшего штаба Войска Польского в Сельцах совместно восстанавливали реконструкторы двух стран…
Пропавший песик и символ русификации
До Острува-Мазовецка от Варшавы на автобусе, следующем в Белосток, ехать примерно полтора часа – расстояние составляет 98 километров. Странно, но транзитный автобус на автовокзал (по-польски – двужец автобусовы) не заезжает, а останавливается прямо на шоссе недалеко от главного собора Вознесения Девы Марии.
Острувский автовокзал
Первое, что встретилось на остановке – объявление о пропавшей собаке с ее фотографией: «Розшукуемы псяка». На российских остановках таких тоже много. По словам автора объявления, песик сбежал вечером перед Рождеством – наверняка во время запуска фейерверков.
«Навигатор надо было на ошейник вешать», – подумалось мне.
Опыт подсказывал, что перед дверями храма проще всего поговорить с местным населением. Но между рядами скамеек встретилась только одна женщина, присматривавшая за порядком.
– Имши (то есть литургии) на сегодня уже закончились. Вигилия (всенощная) перед Крещением будет вечером. Я вижу, что пан не поляк.
– Я из России.
– Так у вас, православных, завтра Рождество! Должна вас поздравить. Вы знаете, у нас в городе была когда-то русская православная церковь, – заметила женщина. – Была Российская империя, и здесь жили русские начальники: полицмейстер, почтмейстер, судья, инспектор. И вот уездный начальник Спиридонов собрал 15 тысяч рублей золотом и построил церковь. Маленькую, но красивую, как пряник, с пятью куполами как луковицы («як гловки цебули»). А потом началась война Первая мировая…
– И в церковь попал снаряд?
– Нет, просто пришли немцы, а русские уехали и уж больше не вернулись. Церковь долго стояла пустая, и через десять лет ее разобрали. Могли бы под костел использовать, но постеснялись, назвали ее «символом русификации».
– А где она стояла?
– А вот пойдете и увидите на этом самом месте памятник партизанам.
Памятник партизанам на месте бывшей церкви
Княгиня Анна и отставной прапорщик
Помимо памятника партизанам, на центральной улице Третьего мая, как раз напротив ратуши, с которой каждые 15 минут звонят куранты, стоит монумент в честь княгини Анны Мазовецкой, жившей во второй половине XV века. Хоть и прожила она всего 27 или 29 лет, но сделала для Острува очень много: фактически превратила его из деревни в город, разрешив проводить четыре ярмарки в год и выстроив первое каменное здание.
Памятник Анне Мазовецкой
Удивительно, но примерно в то же время в Рязанском княжестве правила княгиня Анна Васильевна.
История Рязанского и Мазовецкого княжеств вообще имеет много общего: оба находились на границе своих стран, оба возникли в XII веке и были подчинены столичными монархами в XVI в. И там, и здесь много лесов.
Как на востоке Рязанщины всегда жило много мордвы, на востоке Мазовии – целые города, где преобладают белорусы. Там даже дорожные указатели на белорусском языке.
Ратуша Острува
Впрочем, встретил я в Оструве и соотечественника. Это был мужчина в пуховике у магазина хозяйственных принадлежностей.
– Чи пан може ми помоц? («Может ли пан мне помочь?») – спросил он по-польски, но с таким акцентом, как если бы эти слова произнес я.
Оказалось, что это не турист, а русский отставной прапорщик-десантник, уже два года живущий в Польше и работающий техником-механиком. Еще по срочной службе он помнил Рязанский десантный полк, поэтому меня воспринял как земляка. Рассказал, что ему предстоит ремонт машины и нужен специальный насос – поэтому он ищет автомагазин. Я ответил, что не автолюбитель.
– Ну что же, в Белостоке будешь, заходи, – сказал на прощание соотечественник.
Улица Острува
Два капитана
В 1897 году, согласно переписи, половину населения Острува-Мазовецка составляли евреи. Двое уроженцев города – братья Сегалы – стали знаменитыми в СССР математиком (Бенцион Израилевич) и живописцем (Александр Израилевич). Пока первый составлял для школьников и студентов «Пятизначные математические таблицы», а второй рисовал портреты Сталина, их родственники и близкие с 1940 года в родном городе начали уничтожаться нацистскими оккупантами в лагере смерти Треблинка, располагавшемся в 15 километрах от Острува.
Стенды в Оструве
– Пан интересуется межвоенной Польшей? – спросил меня пожилой житель, увидев, что я рассматриваю стенды со старыми фотографиями возле недавно отремонтированной старой усадьбы. – Это музей капитана Пилецкого… Пан такого не знает? Наверное, из Словакии приехали, по-польски плохо говорите.
– Нет, я из России.
– О, вам простительно! У вас в России история какая-то чудная («якась дзивна наука хисторична»). Витольд Пилецкий в оккупации боролся с гитлеровцами, нарочно пробрался в лагерь Освенцим, собрал там всю информацию, как уничтожают евреев, а потом убежал и вынес с собой записи. Когда Гитлера разгромили, он снова вернулся из Италии в Польшу, чтобы собрать данные о жертвах коммунистов. Но из их лагеря он уже не смог убежать, его расстреляли.
Выслушав рассказ о Пилецком, я тоже задал вопрос:
– А капитана Пивченкова вы не знаете?
– Нет.
– Он родился в той области, где я живу. В годы Второй мировой командовал батальоном. Вон там, к северу от Острува-Мазовецка, прорвал оборону гитлеровцев. Целая дивизия в прорыв пошла. А капитан погиб, его тут у вас похоронили.
– Боже! Хронь его душе, – перекрестился собеседник.
Память о Витольде Пилецком
Приятные цены и странствия работяги
На площади с круговым движением один за другим стоят два супермаркета. На одном написано Biedronka и нарисована божья коровка, на другом – желтый круг в синем поле и надпись Lidl.
Я зашел в раздвигающиеся двери под божьей коровкой. На полках оказалось неожиданно много кустарно закрытых стеклянных банок с консервами. Это продукция местных мелких производителей: фермеры у торговых сетей в почете.
Супермаркет Бедронка
«Хлеб пшенны», большой батон – 1 злотый 20 грошей (примерно 17 рублей). Литр молока – 2 злотых (28 рублей). 250 грамм нарезки сыра «Маасдам» – 6,20 злотых (87 рублей). Мытая картошка – 1,99 злотых (28 рублей) за килограмм. Свинина на шницель – 16 злотых (225 рублей).
С тех пор, конечно, прошли годы, и по Польше, как по всей Европе, ударила инфляция. Но эти «побратимские» цены мне запомнились.
Автовокзал, пристроенный к торговому центру, был пустым. Во всем здании – только один кассир, она же уборщица, она же завхоз. Мы разговорились. Оказалось, что про существование Рязани она знала:
– То таке дуже място поза Москва. И для чего им сподобался наш малы Острув? («Это такой большой город за Москвой. И чем это им понравился наш маленький Острув?»
Острувчанка рассказала про своего сына:
– Он путешественник! Много денег прокатал по разным странам. Как получит отпуск, так берет билет на самолет и летит. То на острове Исландия был, в гейзере купался, то на Азорских островах на гору залез.
– Сколько же он зарабатывает, чтобы в Исландию и на Азорские острова летать? – поинтересовался я.
– Он простой рабочий. Получает, как все, – всплеснула руками кассир. – Думаю, как женится, так перестанет путешествовать: все на детей уйдет.
В условиях 2022 года, думается, электроэнергия по расходам заменит ему детей: киловатт-час в бывшем городе-побратиме в ноябре стоил 16,8 евроцента (10,6 российского рубля). По сравнению с рязанскими 5,34 рублями – это серьезная разница.
Да, сейчас мы больше не партнеры. Но представители рязанской власти вопрос «Зачем нам нужен этот маленький Острув?» все же не задавали. И указатель на столбе посередине улицы Почтовой спустя восемь месяцев после одностороннего разрыва отношений еще не снят.
Путевые заметки Владимира Фролова из других городов-побратимов:
Где Маркони победил, а Барбаросса не прошел
Скидка за побратимство
Подписывайтесь на телегу «Новой», чтобы наши новости сами находили вас