«Новая газета»-Рязань /№30 от 5 августа 2021 г./ Приехал рабочий с зубилом

26 ноября 1941 года в Рязани было введено осадное положение. Германские батальоны уже стояли в Михайлове, Скопине и Чернаве. В областном центре не хватало сил для полноценной обороны всех подготовленных позиций – в наличии были только рабочий полк (фактически ополчение), запасной автомобильный полк, отдельный танковый батальон и владимирские курсанты.

Эвакуация промышленных предприятий прошла еще в октябре, теперь настала пора музейных ценностей. Связывались в стопки и укладывались в ящики книги, иконы, прочие экспонаты Рязанского кремля. 27 ноября первые грузовики выехали на восток.

И вдруг уже под вечер, в осенних сумерках, к кремлевской колокольне на полной скорости, какая была возможна на заснеженном Глебовском мосту, ворвался ГАЗ-М1 с водителем, каким-то гражданином в драповом пальто и рабочим, держащим в руках сумку слесарных инструментов. Вылезший из автомобиля человек в пальто, посланный обкомом ВКП(б), подошел ко входу в колокольню и указал пальцем на определенное место висящей там мемориальной доски. Рабочий тоже вылез, достал молоток с зубилом и начал наносить удары по металлическим буквам...

Иордан сорвал переговоры

Мемориальная доска на колокольне Рязанского кремля была установлена в 1855 году, с ведома архиепископа Гавриила и губернатора Петра Новосильцева. Текст надписи на ней начинался со слов:

«На сем месте была каменная Глебовская башня с воротами и бойницами, с которых в 1521 году окольничий Иван Хабар Симский, сын воеводы Василия Образца, посредством пушкаря немца Иордана поразил татар крымского хана Мегмет Гирея...»

Здесь описаны события, ставшие известными широкой общественности в 1818 году, после выхода седьмого тома «Истории государства Российского» Николая Карамзина. Там красочно описывается, как в 1521 году на Московское государство напало войско крымских татар, как они прорвали оборону на Оке и подошли к столице, как великий князь Василий III (отец Ивана Грозного) бежал из города, а бояре едва смогли удержать Кремль, в то время как остальная Москва сгорела. 9 августа защитники Москвы от лица своего государя подписали и отдали захватчикам обязательство платить ежегодную дань, как это было во времена ордынского ига.

Гордый и радостный, повелитель Крыма Мехмед Герай в первой половине августа (ровно 500 лет назад!) повел свое войско назад, приблизившись к Переяславлю-Рязанскому. В городе сидел московский наместник Иван Хабар, командовавший гарнизоном. Именно к нему и обратились представители хана: мол, твой повелитель уже подписал капитуляцию (при этом была предъявлена грамота с печатью Василия III), поэтому надо покориться и тебе.

Ультиматум был резонным, и воевода Хабар уже готов был согласиться, но когда татары кинулись толпой к воротам, с Глебовской башни и соседних участков стены раздался залп из выстроенных в ряд пушек.

Приказ отдал начальник крепостной артиллерии Иоганн Иордан.

Крымцы бросились назад, оттаскивая убитых и раненых. Переговоры были прерваны. Хан не хотел терять время и приказал отходить в степи, так и позабыв в Переяславле-Рязанском грамоту с печатью.

Иностранный военспец

Артиллерия в XVI веке представляла собой набор разнокалиберных орудий, уже не клепанных из стальных полос, а полностью отлитых из бронзы. Ядра для них были в основном еще не чугунными шарами, а обтесанными круглыми камнями. Впрочем, стреляли иногда и картечью («дробом сеченым»).

Как попал на службу в Переяславль-Рязанский немецкий пушкарь Иоганн Иордан, родившийся в долине реки Энн, неизвестно. Однако посол австрийского императора Зигмунд Герберштейн, сохранивший для нас эти имя и фамилию, встречал в Москве и другого немецкого артиллериста, оборонявшего город от крымских татар, – Николауса из Шпейера. Видимо, в тот момент Московское государство нуждалось в иностранных военных специалистах, особенно в таких новых и высокотехнологичных сферах, как огнестрельное оружие.

Так или иначе, в 1941 году в обкоме ВКП(б) решили: будет ужасно, если части Гудериана войдут в Рязань и прочитают на мемориальной доске, что когда-то этот город спас немец. Мол, изощренный фашистский пропагандист Геббельс немедленно состряпает что-нибудь из этого факта.

Поэтому 80 лет назад слово «немца» в надписи приказали сбить.

Такой и висит эта чугунная мемориальная доска до сих пор. В начале 1990-х годов, на фоне развития отношений с городом-побратимом Мюнстером, предлагалось восстановить пять букв и вернуть историческую справедливость, но как-то не сложилось. В последние годы про это вообще забыли.

Владимир ФРОЛОВ

читать весь номер