Рязанский выпуск
№47 от 1 декабря 2016 г.
Свежие новости
Всеми забытая лужа
(26.04.2024)
- Вёсел не было? - Только шест!
(26.04.2024)
Татьяна Панфилова стала жертвой фишинга
(26.04.2024)
Павел Малков вышел в эфир
(26.04.2024)
Дачные пожары - предвестники застройки
(26.04.2024)
Доставляли красиво, но не туда
(26.04.2024)
Пенсии одиноких отойдут в доход государства
(26.04.2024)
Последствия предпраздничной спячки
(26.04.2024)
Как быстро прийти в сферу айти
(25.04.2024)
Рязанским школьникам преподали "Урок цифры"
(24.04.2024)
Гобелены Лены
О том, как соткать личное и творческое счастье, рассказывает художник, работающий в очень редкой для нынешнего века технике
.jpg)
Фото Андрея ПАВЛУШИНА
Фото Андрея ПАВЛУШИНА
Это интервью с художником Леной ГОНТАРЕНКО записывалось еще в сентябре, когда в Рязанском художественном музее экспонировалась ее персональная выставка – пожалуй, первая для музея крупная выставка рязанского мастера, творящего в такой редкой сегодня технике как гобелен. Мы беседовали прямо в зале в окружении красочных фантазийных работ, а в фойе уже собирались посетители, пришедшие на мастер-класс Лены. Эти встречи устраивались музеем несколько раз и проходили с неизменным успехом: настолько велико было желание зрителей прикоснуться к такому древнему и при этом удивительно современному искусству ручного ткачества.
Но так сложилось, что подготовить текст к печати получилось только сейчас. И это оказалось более правильным. Когда же еще, как ни холодным декабрем писать о солнечных и теплых гобеленах Лены Гонтаренко! Прослушивая запись, где она говорит так увлеченно и страстно, снова наполняешься энергией художника. Под рукой ощущаешь мягкость и рельефность ее тканых полотен, а перед глазами оживает яркая палитра.
Терпение и труд
– Гобелен – техника весьма специфичная. И как средство для воплощения творческих идей художника довольно сложная. Достаточно сказать, что средняя работа – площадью 1–1,5 кв.м – разрабатывается и ткется в среднем около полугода! Создание эскиза, подготовка ниток, ткачество – все это скрупулезный и длительный процесс. Не каждый может его себе позволить в современных жестких условиях. Что касается меня, то на заказ я практически не работаю. Возможно, это не очень хорошо с материальной стороны, зато с позиций самовыражения – полный простор и свобода творчества. И даже, несмотря на длительность процесса, острота переживания не угасает.
Самый интересный для меня момент – создание эскиза. Да и само ткачество – процесс не скучный, как это может показаться на первый взгляд. Мои работы сложные по содержанию, фактурные, требующие постоянных творческих решений. Поэтому ни о какой монотонности речи не идет!
Без посредников
– Гобелен – это ни в коем случае не рукоделие. Это высокое искусство, стоящее в одном ряду с живописью, скульптурой, архитектурой, музыкой. Все законы живописи соблюдаются и в гобелене. Цвет, свет, композиция, перспектива, ритмы, пространственное решение – присутствует все. Но плюсом у художника появляются дополнительные возможности: фактура и текстура ниток, материала. Например, сочетая пушистые и гладкие нити в одном цвете, можно добиться удивительных эффектов. Причем мастер работает исключительно руками. Никаких посредников в виде кисти или резца не существует. Художник по гобелену каждый сантиметр своей работы «вылепливает» руками, пропускает через себя. Происходит полное растворение в творчестве.
Желание экспериментировать
– Все мои работы – это отклик на увиденное, пережитое, реальные впечатления. Многие художники, найдя свой стиль, так и остаются в этих рамках, допуская незначительные вариации. Конечно, у меня за эти годы (а занимаюсь я гобеленом уже 20 лет) тоже сложилась определенная узнаваемость. Но тем не менее в каждой работе я стараюсь попробовать что-то новое. Сойти с проторенной дорожки – это самое увлекательное. Посмотреть: «А что будет, если сделать вот так?» Ведь гобелен позволяет выходить в многомерные пространства, создавать скульптурные, инсталляционные формы! Нужно изначально представлять будущую судьбу произведения, в каком интерьере она будет жить дальше.
Ряд за рядом
– При создании гобелена сначала возникает эскиз. Как правило, импульсом служит некое яркое переживание. Первыми рисуются маленькие стоп-кадры мыслей (здесь люблю работать цветными карандашами). Из них постепенно отбираются самые удачные, продолжение которых возможно в гобелене. И разрабатывается эскиз в масштабе хотя бы вполовину работы, чтобы уже можно было представить будущее полотно. Прорабатываются мелкие детали, продумывается композиция. И на этом этапе уже отдаю предпочтение масляным краскам. Эскиз в гобелене, пожалуй, самый ответственный момент. От тщательности его проработки зависит результативность будущего длительного процесса ткачества.
Порой бывает, что эскиз получается настолько самодостаточный, что даже отказываешься от воплощения его в гобелене. Просто понимаешь, что ткачество ничего ему не прибавит. Самое бессмысленное, по-моему, взять красивую акварель и начать ее ткать. Зачем? Она уже прекрасна в акварели!
На следующем этапе определяешься с размером. Прежде всего, это зависит от технических возможностей художника и от мастерской. Вопреки обывательским представлениям гобелен ткется не только на станке, как правило – это ручное ткачество. И все до предела просто. Огромная рама или бруски, укрепленные по полу и потолку. На них, как струны, натягиваются нити-основы с определенным интервалом. Если рисунок предполагается более точный, реалистичный, то нить кладется плотно, густо. Если планируется вводить в ткань толстые нити, канаты, то разрядка делается гораздо больше. Но в любом случае основа льняная или хлопковая (синтетическая ведет себя очень непредсказуемо и в работе неудобна).
Затем для работы делается черно-белый эскиз в оригинальную величину на картоне, который закрепляется за нитью основы. Он служит схемой для ткачества, позволяет контролировать углы, наклоны и т.п. Живописные же нюансы отслеживаются по оригинальному эскизу, который крепится рядом. Очень тщательно подбираются нити, чтобы «палитра» была разнообразной и по цвету, и по фактуре. Иногда даже маленькое вкрапление какого-то оттенка, тоненькая вплетенная ниточка, может совершенно преобразить основной цвет. Гобелен тем и прекрасен, что в нем есть большие возможности для нюансировки цвета.
Ткется работа практически по рядам, горизонтально. Возможны горки, но очень незначительные. Здесь нельзя, как в живописи, делать работу кусками: сотканный фрагмент провалится, осядет или возникнет щель. Все цветовые составляющие должны быть сцеплены между собой. Еще один «подводный камень» ткачества в том, что верхние ряды давят на нижние. Гобелен постоянно утрамбовывается. Этот момент надо учитывать и через каждые два-три сантиметра «прибивать» сотканные ряды. Не все нити ведут себя одинаково, многое зависит от температуры, влажности, из-за чего работа может пойти волнами. Тонкостей очень много и все познается с опытом. Самое неприятное – это распускать работу. Иногда, если понимаешь, что все пошло не так, проще соткать заново. Распустить и сделать повтор – это практически невозможно. Гобелен в этом смысле уникальное творение.
Энергия жизни
– Мои работы – это мое отношение к жизни. Поэтому они всегда яркие, сочные, наполненные энергией. С годами восприятие не меняется, но появляется определенный опыт, который накладывает свой отпечаток. С высоты прошедших лет я уже могу заметить, что в ранних работах, например, поддавалась модным тенденциям. Любила эксперименты, использовала кожу, канаты, ракушки, бисер. Сейчас я, пожалуй, стала более избирательной и стараюсь не так распыляться. Отказываюсь от мишуры, от спецэффектов в пользу простых (на первый взгляд) вещей, но выполненных в сложной технике. Но если посмотреть в целом на все работы, созданные за 20 лет, вряд ли можно сказать, что их делал разный человек. Внутренний мир, мое личное самоощущение осталось неизменным от первой работы до последней. И это приятно, это дает ощущение целостности.
Хранитель очага
– Почему у меня вообще все сложилось с гобеленом? Женщина в искусстве – тема сложная. В истории мирового искусства женских имен в разы меньше в сравнении с мужскими. Это вовсе не значит, что мы менее одарены или менее способны. Наоборот, чаще всего в художественных школах, в институтах девчонки на голову выше ребят. Они усерднее, работоспособнее, они тоньше чувствуют. Но потом появляется семья, дети, и очень часто творчество отходит на второй план. И гобелен меня здесь просто спас. Когда родились дети, стало очевидно, что заниматься живописью в том объеме и с теми силами, как было раньше, уже просто невозможно. Я не могу писать картину урывками. А с гобеленом такое как раз возможно. Здесь можно поткать 15 минут и пойти на прогулку, сварить суп. Пока идет работа, дети копошатся рядом в клубках, могут трогать само полотно без боязни что-то испортить. По большому счету гобелен определил и мое женское счастье, и творческую удачу. Могу сказать, что благодаря ему я счастливый человек.